Я вздрагиваю, когда слышу грохот в кабинете защиты от тёмных искусств. Это так ужасно. Я представляю себя, на месте девочек. Наверное им там досталось. Мучаются. О, Мерлин! Почему же это должно случаться именно когда я учусь в школе своей мечты?! Неужели и вправду всё так закончится: пожиратели по несколько человек будут уничтожать маглорождённых? Да не бывать этому пока бьётся моё сердце! А моё сердце бьётся пока жив Чарли! А Чарли будет жить вечно, а это значит, что я сделаю всё возможное...  Мои мысли прерывает очередной грохот, доносящийся из кабинета. И тут в коридоре воцаряется тишина. Я вздрагиваю, от атмосферы, которая воцарилась вокруг.
Минута за минутой и волнение Натали всё же взяло над той верх:
- Ой прости, я сама не своя, когда так волнуюсь… - Макдональд нервно-неловко улыбнулась.
Не извиняйся, понимаю... - в ответ я лишь киваю. Гриффиндорка начинает рассуждать о том, как спасти всё же захваченных, можно сказать, учениц, и я думаю, что её идеи довольно неплохи.
- Мы должны рискнуть. Они же там... - я слегка скривилась. - Ты сама всё слышала. Мы должны.
Я выглядываю из-за колонны.
- Давай так. Вон в тот кабинет заглянем. Разобьём окна банальным bombarda и попытаемся скрыться. Опять же здесь. За колонной. Когда обидчики выбегут из кабинета, спасём девочек.
Я хмурю брови, так как идея мне не очень нравится: она может не сработать. Но другого выхода нет. Лично я с собой бомбы-вонючки не ношу.
- Сегодня они, а завтра можем быть мы, - я смотрю на Натали и также шёпотом, как и все остальные слова, добавляю: - Пошли.
Не дожидаясь разрешения я подхожу к кабинету, тот который рядом с ЗОТИ и, направив палочку на замок, произношу:
- Alohomora!

Ночью было трудно заснуть, потому что решил открыть окно, а Капитолий слишком шумный город, но все же я уснул. Сны мне не сняться здесь, что дает мне прекрасную возможность выспаться.
Солнце лениво поднималось из-за горизонта, посылая свои теплые и яркие лучики в окно жителей столицы. Пусть я не был копиталийцем, но светило не обделило и меня. Спать было уже невозможно, даже если накроюсь с головой одеялом. Скидываю одеяло на пол и осматриваюсь: «позавтракаю здесь.» - спускаться вниз, ко всем я не хотел. Сутра любил быть один. Легче привести мысли в порядок и настроиться на весь день.
Стою перед зеркалом. Пытаюсь увидеть там что-то новое, но там все тот же я. Мокрые взлохмаченные волосы спадают на лоб, я их не убираю, не мешают. Правда группа подготовки всегда тяжело вздыхает, когда приходится снова мочить голову, чтоб привести её в нормальный вид. От этого я немного улыбнулся, они были забавные. Напоминали мне попугаев или петухов, а я для них был очередным мусором, который нужно привести в божеский вид. Хотя, они были вполне приветливы и общительны, только что здесь маска?
Я отмахнулся от этих мыслей, они сейчас были ни к чему, да и пользы от них никакой. Нужно было поесть, а потом идти на тренировку. До выхода на арену осталось несколько дней, а шансы на то, чтоб вернуться к семье мне казались ничтожными. В этом году дистрикты выбирали самых сильных, хотя, не все, но в основном то да. Но ведь я тоже не из слабых. Я без боя не сдамся, правда, лишний раз ввязываться в потасовки я тоже не собираюсь. Схвачу, что смогу без лишних потерь для себя и скроюсь от них. Надеюсь, там будут леса.
Люблю я эти булочки с ягодами. Правда крошек от них туча, но ради такого вкусного лакомства я готов на них наплевать, да и когда это меня беспокоили крошки? Дома. Тогда я старался съесть все, что приготавливала мама, не теряя ни капли. Кто знал, может это был последний сытный обед или ужин, а потом продукты могли закончиться, а Капитолий мог задержать зарплату родителям, а мне нужны были силы, чтобы помогать отцу и продолжать тренироваться.
Трясу головой, чтоб снова отогнать ненужные мысли. Запиваю еду апельсиновым соком и складываю все в одно место. Иду к шкафу, чтоб достать вещи, но открыв его, с удивлением замечаю, что их там нет. На мгновение меня посетила растерянность, но стукнув себя по лбу, я вспомнил, что оставил их  на одном из кресел, которые стояли у окна. Я стал лениво натягивать на себя костюм, параллельно решая, какую секцию мне сегодня посетить. Долго решать не пришлось. Буду оттачивать владение топором и ножами. Все же я не делаю ставку на ближней бой, хотя его тоже нужно развивать, но чуть позже. Возможно, сегодня, но явно не в первую очередь.
Выхожу из комнаты, слишком громко хлопнув дверью. Чуть съежился и стиснул зубы от этого, сам не ожидал. Направился в сторону лифта, немного прислушиваясь, но на этаже было тихо, а вот в лифте я  был не один. Никак не запомню из какого он дистрикта, но впрочем это было не важно. Мы даже не поздоровались, я молча зашел в лифт и уставился в одну точку, в такой натянутой тишине время тянется особенно долго, но вот мы приехали. Лифт слегка пискнул, оповещая об этом.
Ощущение того, что ты под землей  меня первый день напрягало, я привык к свободному и дышащему жизнь лесу, а не к этому всему, но меня никто не спрашивал. Сказали тренироваться здесь, значит я тренируюсь здесь. Взглядом скользнул по всем секциям. Не все были заняты, оживления особого я не заметил, и только после этого я вспомнил, что даже не знаю, который сейчас час, хотя мне незачем знать. Опять ни с кем не здороваясь направился к секции с метанием ножей. Там сейчас никого не было, все стремились больше узнать о травах и способах выживания, я этим занимался впервые дни. Очень интересные секции на самом деле, успел себя поругать за то, что дома этим не увлекся, но уже прошлого не исправишь.
Провожу ладонью по лезвию. Ножей всегда было много у рога изобилия , но я все равно тешу надежду, что там будет пара хороших топоров. С ними мне обращаться легче, да и раны они нанесут куда более серьезные, чем ножи. С ножом нужно точней прицеливаться, а когда у тебя на это мало времени, то ты остаешься в проигрыше.
Прицелился и метнул. Почти в «яблочко», но почти не считается. Снова беру нож и на этот раз стараюсь прицелиться более точно. Попадаю. На лице появляется легкая улыбка, но расслабляться все равно нельзя. Это была всего лишь вторая попытка, хотя я уже с первой должен попадать в цель.
Краем глаза замечаю движение рядом с собой. Ко мне подошла девушка. Кажется, она из шестого дистрикта, только из головы вылетело её имя. Не нужно обращать внимания, а то собьюсь. Здесь мое стеснение всегда играет со мной злую шутку, но я никак не могу сломать это в себе. 
С губ срывается вздох, когда я снова мажу. Оборачиваюсь и слегка улыбаюсь девушке.
-Привет.

Бланш смотрела с легкой улыбкой на Кэролайн и наблюдала за каждым ее движением, мало ли что она предпримет после того как узнала что Бланш является сестрой того самого Клауса. К удивлению девушки Кэролайн была абсолютно спокойной, по крайней мере, она старалась делать вид, что она совсем не волнуется. Но Бланш то знала, что та наверняка беспокоиться о гостях вечеринки. Древняя была временами жестокой, но сегодня у нее не было планов безжалостно убивать.
- Там будет спокойнее поговорить. - сказала ровным тоном Кэролайн и направилась в пустой спортзал. Кролайн шла спокойно, уверено, медленными шагами.
- ДА она волнуется про своих дорогих гостей, иначе бы не уводила меня подальше от них. - на секунду задумалась брюнетка, она ни на миг не отвлекалась от возлюбленной Клауса. Первородная внимательно прислушалась нету ли поблизости того кто следит за ними. Нет... она слышала только людишек, которые веселились на вечеринке устроенной Кэролайн.
- Зачем ты пришла именно сюда? Почему хоть один день в моей жизни я не могу провести без вампиров, а особенно без семьи Клауса, по вине которого я и стала вампиром?! - сказала не очень доброжелательным голосом блондинка, на что Бланш лишь слегка улыбнулась и отойдя став напротив Кэролайн ответила:
- ФУууууу... как грубо... разве так встречают гостей, тем более семью первородных? А? не волнуйся, убивать я никого не собираюсь и тем более портить вечеринку, как то не прилично, что ли... - с легкой ухмылкой и как казалось очень милым голоском, протянула Бланш. Она была готова к любой реакции блондинки и в любой момент могла закончить их разговор, но она хотела разузнать все и если получиться, возможно, даже подружиться с ней. Да... Она ведь не Ребекка, которая в любой момент может глотку перегрызть любому... Бланш не хотела причинять, вреда любимой брата, ведь он ее семья, самый любимый братец.
- Семья важнее мимолетной ярости или вспыхнувших эмоций. - подумала брюнетка, словно сама себя, успокаивая и сдерживая свои эмоции.
- Прости, просто семья Клауса не приходит поговорить по-дружески. За этим обязательно следуют какие-нибудь схватки и драки. Да, я Кэролайн. - сказала Кэролайн улыбнувшись, Бланш посмотрела на нее, немного приподняв бровь, уж больно быстро та переменила свои тон и мило начала общаться с первородной.
- Ну что ж, отвечу ей тем же. Она мила, я мила... - подумала Бланш и тоже мило улыбнувшись, продолжила слушать девушку.
- Ты сказала, что Клаус рассказывал обо мне. Что именно он тебе рассказывал? - продолжила Кэролайн.
- Очень приятно Кэролайн. - дружелюбно и вежливо сказала Бланш и, выдержав небольшую паузу, продолжила свою речь.
- Мда... Ну, представь себе я исключение, Да и я уже говорила, что я пришла не ввязываться в драки, тем более кроме тебя тут больше нет... вампиров. А тих людишек я трогать не буду... Разумеется если ты не будешь делать глупостей. - твердым тоном сказала Бланш , затем немного оглянувшись и приблизившись к Кэролайн улыбнулась и ответила на ее вопрос:
- Нуууууу... Много хорошего... Ты ему нравишься. Правда по нашему разговору не могу уверенно сказать, что он тебе тоже. - сказала девушка, немного прищурившись. Ей было интересно, что же все-таки чувствует Кэролайн к ее братику. Уж больно она не хотела чтобы кто - то его обидел или что еще хуже разбил ему сердце, хотя как раньше думала Бланш, разбить ему сердце никто никогда не сможет....

Солнце только медленно вставало над сонным Мишкольцем. Воздух был наполнен влажностью раннего утра. Молодой человек глубоко затянулся очередной сигаретой и глухо затушил её об массивные перила открытого балкона. Сегодня был день отъезда Ласло в ту самую школу, куда решили сплавить его родители. Он почти не спал ночью, ворочался с боку на бок, слушал музыку и курил, много курил. Глаза были красные, толи от дыма, толи от отсутствия сна. В голове вертелись миллионы мыслей, в наушниках звучала знакомая мелодия. Молодой человек и сам не заметил, сколько просидел на балконе, но солнце уже светило высоко в небе. Плейлист  уже пошел на второй круг, сигареты давно закончились, а юноша так и продолжал наблюдать за просыпающимся городом. Люди неохотно открывали глухие шторы, что бы первые лучи солнца наполняли их дома ярким светом. Некоторые медленно плелись к своим машинам, дети шустро бежали на автобусную остановку, а Ласло просто сидел. Он никуда не спешил, не собирал свои вещи, не находился последние часы со своей семьей.
Молодой человек закрыл глаза и откинулся на спинку стела. Спустя какое-то время стеклянные двери балкона открылись. Детские босоногие ножки прошлепали по мраморному полу и остановились около Полгара. Ласло открыл глаза, медленно выдернул наушники и вопросительно уставился на светловолосую девочку. Агнес недолго думая уселась на колени к своему брату и протянула ему небольшую самодельную бумажную коробочку.
- Это тебе, - фраза сопровождалась доброй улыбкой и любящим взглядом. Пожалуй, эта маленькая девчушка, в последнее время, единственная кто ждала непокорного брата дома и часто скучала. Парень немного привстал и без слов открыл маленький подарок. Внутри коробочки лежал небольшой кулон, который Агнес сделала собственноручно. Черный замшевый шнурок и голубой камень. Ласло взглянул на сестренку и покорно наклонил голову, что бы та сама надела подарок ему на шею. Хрупкие детские ручки шустро справились с подвеской, и уже через минуту на груди молодого человека красовался детский подарок.
- Я буду скучать по тебе, Ласло. Очень скучать. На зеленых глазах девочки проявились слезки, и она крепко обняла брата. Полгар глубоко вздохнул и прижал маленькую Агнес к себе.
- Я тоже, - чуть слышно прошептал молодой человек, зарываясь в светлых волосах сестры.
Время шло, а они так и сидели на балконе. Агнешка, так называл её Ласло, незамысловато щебетала о школе, об уроках рисования и пения, о том, что обязательно будет звонить или писать и что скоро обязательно приедет навестить своего брата. Все было хорошо, пока на балкон не зашел пожилой мужчина в бордовом халате.
- Вот Вы где, - мягкая улыбка на губах. – Ласло, почему ты еще не собран!?
Молодой человек поднял безразличный взгляд на отца и промолчал. После криков на счет новой школы пару дней назад, он вообще не говорил с родителями, только с сестрой.
- Папочка, пусть он останется дома, - девочка умоляюще посмотрела на мужчину и еще крепче обняла парня, - пожалуйста. На что отец лишь отрицательно покачал головой, подошел к стулу, на котором сидели младшие Полгары, и взял на руки девочку.
- Собирайся Ласло. Внизу тебя ждет машина. Через час ты должен быть в порту. Твоя сумка лежит на кровати. Мужчина развернулся и вошел в дом, унося с собой Агнешку, которая всхлипывала на его руках.
Молодой человек просидел еще минут десять на балконе, лишь потом зашел к себе в комнату. На большой кровати лежала спортивная сумка с вещами, которые собрала прислуга. Ласло глубоко вздохнул и, засунув наушники в уши, закинул её на плечо и вышел из комнаты. Внизу, у дверей, стояли родители. Отец, с Агнес на руках, и мать, с полными глазами слез. Голубые глаза с неприязнью быстро осмотрели мужчину с женщиной, но остановились на светловолосой девочке. Взгляд стал мягче, а губы предательски поджались. Не выдергивая наушники, он подошел и поцеловал Агнешку в лоб, после чего поспешно вышел и сел в машину, которая уже стояла у дома.
До самого порта Ласло даже не поднимал взгляд в окно. Какая разница, что происходит в его родном городе, теперь юношу отправляют на несколько лет неизвестно куда. Он теперь долго не увидит оживленные улицы вечернего Мишкольца, вместе с их обитателями. Честно скачать, Ласло даже не попрощался со своими «друзьями», если их так можно было назвать. Тех, с кем он проводил круглые сутки, даже и приятелями считать сложно. Каждый сам за себя, каждый живет только в свое удовольствие, совершенно не задумываясь о других. Частые посиделки в алкогольном угаре с веселящим дымом, который ровными струйками выходил из губ присутствующих. Весело, шумно и так привычно.
Ласло и сам не заметил, как машина остановилась. Водитель открыл дверь для молодого человека, приветствуя его доброжелательной улыбкой. Юноша глубоко вздохнул и, забрав сумку, вышел на дощатую дорожку местного порта. Неподалеку уже красовалась  белоснежная яхта, на которой и должны были отвезти Полгара в новую для него школу.
- Мистер Полгар, Вам сюда, - любезный водитель жестом указал на судно. На это Ласло лишь кивнул и покорно отправился по указанному направлению. Несколько ступенек, около десятка шагов и вот он уже на самой яхте. Как только юноша вступил на борт, к нему подошел мужчина и взял у него сумку:
- Следуй за мной. Прокуренный хриплый голос, запах крепких сигарет вперемешку с жареной рыбой. Ласло слегка поморщился и последовал за пожилым моряком.
С берега яхта казалась больше. Немного дверей, еще меньше людей. Мужчина остановился у небольшой белой двери, откашлялся и толкнул её всем своим весом.
- Это твоя каюта, - с этими словами он шумно поставил на пол спортивную сумку и вышел.
Голубые глаза скользили по четырем стенам небольшой комнаты. Койка, прикроватный столик, пара кресел и маленькое круглое окошко, через которое еще было видно берег. Как только Ласло присел на край кровати, яхта тронулась и уже через пару минут набрала ход, унося молодого человека подальше от дома. Молодому человеку было неизвестно, в каком направлении его везут и вообще долго ли им плыть. Книг или журналов у него с собой не было, поэтому он просто воткнул наушники в уши и лег на одноместную койку. Пара тройка песен и Полгар провалился в крепкий сон.
Разбудил его все тот же пожилой моряк, который грубым басом отметил, что они прибыли на место. Парень закинул на плечо сумку и вышел из каюты. Свежий прохладный воздух тут же наполнил его легкие. Глубокий вдох, от которого он на секунду даже закрыл глаза. Было глупо спорить, что здесь было не красиво. Богатая природа озеленяла остров. Ласло проскользил взглядом по кромке берега и уверенно последовал за мужчиной.
Неважно, что меня ждет тут. Раз родители сплавили, то пусть так и будет. Собственно, какая разница, где проживать эту чертову жизнь, - в голове пронеслись мысли, которые хоть как-то подбодрили их хозяина. Точнее было бы сказать, прибавили пофигизма в худощавом теле. Молодой человек покорно вышел на берег и направился вглубь острова, разглядывая небольшой буклет, который напоследок дал ему старый моряк.

Чувствуешь, что весна идет? Тихо-тихо ступает март, выстукивая перезвоны серебрянных колокольчиков. Еще не хочется стать птицей, но уже чувствуешь как чешутся под лопатками режущиеся крылья. Новая жизнь, терпкий привкус свободы. Дев, честно не могла понять людей, которые говорили, что не любят весну. Пусть грязный, тающий снег, но ведь он предзнаменование того, что будет, как куколка бабочки. Обычный день, самый привычный вечер, с его длинными тенями на каменных стенах. Этот день уже другой, уже не такой как остальные, потому что этот день весенний. Всего лишь третий и изменения почти незаметны, но их чувствуешь в сердце и хочется дождаться одуванчиков, чтобы можно было сидеть, смотреть на солнце и облизывать ложку от варенья из этих солнечных цветов. Было странно идти сейчас к кабинету, который казалась роднее, гостиной Гриффиндорского факультета и каждой клеточкой тела ощущать, что в душе свинец и что он уже перетекает в ноги, а в голове весна. Странно, непонятно. Казалось бы разум как раз должен был понимать, что Дивина обеспокоена и что она долго по крупице собирала свою гриффиндорскую храбрость, чтобы решиться на сегодняшее, а ему все весна.

Вот она, заветная дверь, будто крышка ларца, хотя скорее ворота замка, внутри которого заточен прекрасный принц. Но сказка у нас осовремененная и принцессам не выгодно ждать своего спасителя, а приходится наоборот идти и спасать их. Движения руки будто смазанные, мелкие и неровные. Куда исчезла твердая Дифенина рука, столь часто помогавшая ей в учебных дуэлях? Слишком тяжело, слишком страшно, слишком много слишком, которые нужно преодолеть. И от осознания реальности происходящего и от решимости девушки не хватает воздуха, ей самой не хватает. Терять нечего, уже потеряно самое главное, она сама. И все кажется наигранным, наивным и глупым и от этого только больнее и хочется кричать, чтобы ее наконец поняли и приняли всерьез. Прерывистый вдох, будто вокруг ледяной воздух, который пронизывает до костей и от которого стучат зубы. Девушка пытается собраться с мыслями и избавить себя, наконец, от такого не нужного и неуместного стально обруча, в который сама себя загнала.

Она это сделает, просто и незамысловато. Она уже постучала, но не будет ждать ответа, а просто откроет сейчас дверь и постарается не смотреть на колдогрфию на его столе, где он счастлива и она, тоже счастлива. Но не Дивина, а непревзойденная Виктуар, которая не может быть другой и которая получила все его восхищенные взгляды, до последнего. Поступит так, как считает нужным, потому что это единственный правильный выход. Потому что не для себя, для него, потому что для него, наверное, кажется, все. И Мелл заходит, все-таки в кабинет и видит, что там темно, но не потому что там никого нет, просто приглушены факелы и видимо там в тени бродят драконы. Но они не страшны, он ведь тут в этой комнате, и с ним не страшно, совершенно ничего не страшно. Мягкие шаги по каменному полу, аккуратные и какие-то по-детски волшебные, все ближе и ближе к столу, почти полностью погруженному в темноту.
- Профессор Люпин, - Тед, - Простите, я хотела поговорить. С вами. - О вас. - О вас.

Только в такие моменты ты начинаешь осознавать насколько далека от культуры. Айноа остро почувствовала необходимость почаще бывать в театрах, впрочем, его отвратную игру можно заметить и без особых познаний в «искусстве сцены». Девушка приподняла одну бровь. Неужели... правда?! Он так может потому что?!... Честно?! Он выглядел невероятно глупо, здесь даже не попытка изобразить подобие сарказма или чего ещё. Нойя просто не переносила шутов, а сейчас этот парень буквально настаивал на том, чтобы носить это гордое, по его мнению, звание. И разве что сдержанная улыбка, только бы не прыснуть ядом в лицо искренне верующего в себя молодого человека. И вот она уже несказанно рада тому, что незнакомец выпал из поля зрения, но... рано! Она начала слишком рано, потому что он не только вернулся, но и продолжил в том же духе, а нет... добавилось ребячество и детская задиростость. Холодное мороженное разве что не шипело, соприкасаясь с разгоряченной под солнцем кожей. По телу сразу же забегали табуны мурашек, но Айноа не издала ни звука, с материнским терпением наблюдая за тем, как парень тщательно измазывает её холодным и сладким мороженным. Может, мне надо что-то сделать?! Убить?! Ах нет же, я забыла свой ствол в другой сумочке... видимо в той, где лежит руководство для общение с идиотами... Чёрт! Как можно быть настолько рассеянной. Выйти на улицу без столь жизненно необходимых предметов... здесь же везде люди. – Наверное сейчас ты невероятно горд собой?! – Растянутая на пол лица улыбка вполне подходила под утвердительный ответ. Прелесть! Да и только... Айноа села, вятыгивая ножки и рассматривая творчество парня. Мороженное уже совсем растаяло, и теперь её тело покрывал тонкий слой липкого состава, легко поблескивающего на солнце. Она провела пальцем от шеи до пупка, а потом так же медленно, по закону жанра, облизнула его, вложив в рот максимально глубоко. – Нет... Всё же фисташковое я люблю больше! – Она обернулась, чуть щурясь от солнца – очки она тоже благополучно оставила на тумбочке в коридоре – но вместе с тем ядовито улыбаясь. Неужели он верил, что сейчас я начну вопить и скакать по пляжу в попытках его догнать и отомстить чем-то подобным?! Где же он запася таким количеством наивности?! А улыбка девушки становилась всё шире, ровно настолько же, насколько парень становился грустней. – Мадам?! Как возвышенно и благородно... но из шлюх в моём распоряжение только блудливая кошка! – Талант мешать в одном предложение совершенно противоположные вещи относился к тем, которыми Айноа не только гордилась, но и всячески старалась продемонстрировать, совершенстуя и оттачивая свои умения. – И... – Девушка поднялась на ноги. – Прости, что оставила без внимания столь высокоэтичный монолог. У меня в мозгу установлн анти-спам... – Она пожала плечами, даже появилась виноватая улыбка, чтобы немного скрасить его разочарование. Впрочем, план парня не был совсем уж провальным. Кроме того, что Нойя всё же отвечала было и кое что ещё... Раньше казалось, что мороженное охватило куда меньшую площать, но теперь, когда оно уже совсем высохло и образовало отвратительную пленку, она ощущала себя словно в политиленовом фартуке. И как на зло в голове ни одного плана мести. Только того же качества ответы, а спускаться до уровня собеседника Нойя не торопилась. А значит, ей надо доказать, что она такая, какая она есть... Доказать этому сопляку?! Доказывать?! Пожалуй солнце было действительно слишком ярким и уже порядочно напекло голову девушки. Айноа подошла к нему максимально близко. – Не поможешь?! – Теперь её глаза горели кострами ада. А милейшая улыбка вполне могла сойти за оскал голодного хищника. Девушка чуть потянула за край его майку, заставляя парня поднять руки. Наконец он остался лишь в пляжных шортах, и что-то подсказывало, что это действительно был его единственный предмет гардероба. Нойа, как ценительница сорвеменного искусства, особенно в уличном его проявление, цокнула язычком, проводя острым коготком по линиям замысловатой тату. Их тела были настолько близко, что без труда можно было почувствовать пульс друг друга. –Нервничаешь?! – Интимно спросила девушка, медленно облизнув губки. Она наклонилась к нему и теперь при каждом слове он мог ощущать её губы на своей мочке. – Не впечатлил... вообще! – Нойя вновь пожала плечами и отшагнула, с самым сосредоточенным видом, кажется, такого не было даже при «прохождение» Пентагона, стала тщательно вытираться его майкой. Море?! Отмыться там - для слабаков! - Ой... Она ведь не была тебе нужна?! - С чуть виноватым видом спросила Айноа. - Это ведь не была твоя любимая майка, а то... - она сделала драматическую паузу, - ...я могла бы постирать... - После чего девушка скомкала ткань и метким броском закинула майку в урну. - В яблочко! - Ну иногда всё же можно побыть дитёнком.

Только сейчас Эрика начала понимать, какого идиота она любила долгое время. Каким он подлым лжецом оказался. Но после того, как она услышала слова "Я люблю тебя, ради тебя я изменюсь" - это заставило задуматься юную мисс Робертсон. Хоть Лестеру слабо верилось, но ведь это же Лестер. Мистер Уэнрайт. Тот человек, с кем она может быть откровенна. Тот, кого она действительно любит. И именно тот, который глубоко, и как сейчас кажется, навсегда, засел в душе блондинки.
Я не могу, не могу. Я люблю его, но не вижу взаимных чувств. - пронеслось в ее голове и она снова начала захлебываться в слезах. Ей захотелось просто зареветь. Зареветь настолько громко, чтобы все слышали ее. Чтобы все знали о проблеме Эрике. Об эгоистичном поведении Лестера и о том, какая она дура. Как она могла полюбить такого? Но ведь сердцу не прикажешь. Нельзя, не прикажешь. Плакать, как хочется плакать. Даже не плакать, а реветь. И даже не реветь, а истерить. Просто взорваться.
-Не хочу больше это терпеть. - произнесла блондинка сама себе. Она попыталась успокоить себя, но этого делать не получалось. Она хотела сказать себе, что все будет хорошо, что он изменится. Эрика хотела сказать себе, что они будут вместе, что они будут жить счастливо. Но нет, блять. Этого не будет, никогда. Он ведь не изменится. Его слова - это лишь ложь. Наигранная ложь, фальша.
Нет, нет, нет! Сколько можно меня мучить? Я не заслужила такого отношения к себе. Я люблю его, правда, люблю. Его никто так не полюбит, как я. Я ведь наивная дура. Я верю в то, что он станет моим единственным принцем на белом коне. Я просто дура. Идиотка. - винила Роберстон саму себя. И снова имя "Лестер" зазвучало в голове блондинки. Ей стало плохо, ужасно плохо. Видимо она переволновалась. Но тут она заметила, как Лестер прыгнул воду и поплыл прямо вслед за ней. А девушка ведь не хотела его видеть. Совсем. Она даже была готова покончить с собой, лишь бы не видеть его лица. Лживой и наигранной улыбки, которая была лишь фальшиво натянута.
-Эрика, успокойся. Не делай глупостей. - тихо произнесла блондинка сама себе, но не сдержавшись, нырнула под воду. Вот теперь, когда она была уже на глубине, ей хотелось не выплывать наружу. Она хотела просто остаться там и умереть. Но зачем жить без любви? Зачем нужна жизнь, когда твоя любовь невзаимна? Эрика делает все, чтобы быть вместе с Лестером. Она любит его, всем сердцем и всей душой. Но когда она дождется взаимности? Робертсон тоже не железная леди, она не будет таскать на своих хрупких плечах такую тяжкую ношу. Надоело все. Просто надоело. Как блондинке надоело видеть его противное выражение лица. Но она любит его и не может без него жить. И именно по этой причине она отплыла подальше от Уэнрайта и выплыла на поверхность. Резко блондинке стало плохо и она начала захлебываться. Дышать было крайне сложно, а начиная кашлять, ей становилось больно в области живота. Робертсон пыталась прокашляться и вычистить всю воду из организма, которой она наглоталась на дне моря. Но все было безуспешным. Дышать было настолько сложно, что она бралась за горло.
Эрика, добилась чего хотела? - словно внутренний голос произнес это блондинке. и она начала падать. Закрыв глаза, Робертсон начала уходить под воду. Нет, ее ничего не тянуло. Просто она начала терять сознание. Девушка видела смутную картину палящего солнца, голубого неба, прозрачного моря и встревоженного лица Лестера. Попытавшись открыть глаза, она лишь все глубже начала уходить под воду и перед глазами начала переноситься вся ее жизнь. Как только Эрика родилась, ее первое слово, первые шаги. Поход в детский сад, поход в школу. Она начала видеть все, словно умирает. Хотя она не умирала, а лишь потеряла сознание. Или все же умирала? Это не понятно, но факт в том, что она уходит под воду...